Смотреть больше слов в «Сводной энциклопедии афоризмов»
[псевдоним – И с к а н д е р ; 25 марта (6 апр.) 1812 – 9(21) янв. 1870] – рус. революц. демократ, философ-материалист, писатель. Род. в Москве. Уже в детстве наблюдения над жизнью крепостных порождают у Г. протест против деспотизма. Потрясенный жестокой расправой царизма над восставшими декабристами, Г. почувствовал, что он "не с той стороны, с которой картечь и победы, тюрьмы и цепи" (Герцен А. И., Собр. соч. в 30 тт., изд. АН СССР, в дальнейшем – ИАН, т. 8, с. 61); вместе с Огаревым он поклялся отомстить за казненных. В 1829–33 Г. учился на физико-математич. отделении Моск. ун-та, где слушал лекции историка M. Т. Каченовского, курс физики М. Павлова, знакомившего студентов с философией Шеллинга и Окена. В эти годы крепли революц.-политич. устремления Г.; вокруг него и Огарева образовался кружок оппозиционно настроенных студентов (Н. И. Сазонов, H. M. Сатин, В. В. Пассек, А. Н. Савич, Н. X. Кетчер). В нач. 30-х гг. Г. познакомился с теориями Сен-Симона и Фурье, в социализме к-рых он видел первые попытки определить новые основания обществ. устройства. Кружок Г. – Огарева привлек внимание пр-ва. В июле 1834 вместе с Огаревым и нек-рыми др. членами кружка Г. был арестован и в апр. 1835 отправлен в ссылку (Пермь, Вятка, Владимир). В нач. 1840 Г. вернулся в Москву, потом (май 1840) переехал в Петербург. Резкий отзыв Г. в письме к отцу (ноябрь 1840) о полиции повлек за собой новую ссылку (Новгород, июль 1841 – июль 1842). Непосредственное столкновение Г. в годы ссылки с произволом и деспотизмом гос. аппарата николаевской России способствовало росту его революц. убеждений. Возвратившись в Москву, Г. выступил в 1842–47 с рядом филос. и художеств. произведений: "Дилетантизм в науке" (1842–43, опубл. в "Отеч. записках", 1843, NoNo 1, 3, 5, 12), "Письма об изучении природы" (1845–46), роман "Кто виноват?" (1841–46, опубл. в "Отеч. записках", 1845, No 12, 1846, No 4, отд. изд. – 1847), повести "Сорока-воровка" (1846, опубл. в 1848) и "Доктор Крупов" (1846, опубл. 1847). Он сблизился с Белинским, Грановским, принял участие в борьбе против представителей охранит. идеологии (М. Погодин, С. Шевырев), вступил в спор со славянофилами. В янв. 1847 Г. уехал за границу, а в 1849 принял решение остаться там для того, чтобы использовать возможность бесцензурного рус. слова для борьбы против крепостничества и самодержавия. Знакомство Г. с обществ. жизнью Франции и Италии утвердило его в отрицат. отношении к капиталистич. порядкам ("Письма из Франции и Италии", 1847– 1852, полн. изд. 1855). Г. приветствовал революцию 1848–49, но не понял ее бурж.-демократич. характера: он ожидал от нее коренного переустройства общества на социалистич. началах. Поражение франц. пролетариата, торжество реакции вызвали у Г. глубокое разочарование в возможностях революц. движения на Западе ("С того берега", 1847–50, изд. 1850). Скептицизм и пессимизм Г. в первые послереволюц. годы были результатом краха бурж. иллюзий в социализме, характерных для убеждений Г. 40-х гг. По словам Ленина, "духовная драма Герцена была порождением и отражением той всемирноисторической эпохи, когда революционность буржуазной демократии у ж е умирала (в Европе), а революционность социалистического пролетариата е щ е не созрела" (Соч., 4изд., т. 18, с. 10). В 1852 Г. переехал в Лондон, где основал "Вольную русскую типографию" (1853), первые издания к-рой – прокламация "Юрьев день! Юрьев день!" (1853) и брошюра "Крещеная собственность" (1853) – содержали критику крепостничества и призывы к дворянству освободить крестьян. В нач. 50-х гг. Г. начал работать над художеств. мемуарами "Былое и думы" (написаны 1852–68, полн. изд. 1919–20), рисующими историю идейных исканий рус. революционеров. В 1855–69 он издавал обозрение "Полярная звезда", а в 1857–67 (15 номеров в 1868 на франц. яз.) в сотрудничестве с Огаревым – политич. газ. "Колокол", на страницах к-рой вел борьбу за освобождение крестьян с землей, разоблачал крепостников и царских чиновников, проповедовал социалистич. идеи. В "Колоколе" отразились, однако, и либеральные иллюзии Г.: осн. прогрессивную обществ. силу в России Г. видел одно время в образованной части ср. дворянства, надеялся на мирное, добровольное освобождение крестьян помещиками, обращался через "Колокол" к Александру II с призывами освободить крестьян с землей. Однако при всех колебаниях Г. между демократизмом и либерализмом демократ все же брал в нем верх. В противоположность либералам, к-рые поддерживали реакц. политику пр-ва, жестоко подавлявшего выступления против грабит. крест. реформы 1861, Г. выступил в защиту Чернышевского и его соратников, занял последовательно демократич. позицию в отношении польского восстания 1863–1864. Будущее освободит. движения в России он связывал в 60-х гг. с деятельностью революционеров-разночинцев, к-рых называл "молодыми штурманами будущей бури". Вместе с Огаревым он участвовал в нач. 60-х гг. в создании революц. тайного об-ва "Земля и воля". Преодолел Г. и скептицизм относительно перспектив зап.-европ. революц. движения ("К старому товарищу", 1869). Порвав с анархистом Бакуниным, дружеские отношения с к-рым поддерживались им с 30-х гг., выразив твердую уверенность в том, что царству капитала пришел конец, он обратил свое внимание на деятельность 1-го Интернационала. Став на сторону революц. демократии 60-х гг., Г., однако, не освободился окончательно от нек-рых иллюзий "надклассового" бурж. демократизма. Он считал возможным и более предпочтительным мирный путь обществ. преобразования, повторял бурж.-демократич. фразы о проповеди социализма, обращенной равно и к работнику, и к хозяину, к земледельцу и мещанину. Умер Г. в Париже; его прах был перевезен в Ниццу. Ф и л о с о ф с к и е в о з з р е н и я. В студенч. работах "О месте человека в природе" (1832), "Аналитическое изложение солнечной системы Коперника" (1833) Г., разделяя еще нек-рые принципы идеализма (признание духовного начала мира и божеств. "души" в человеке) и отвергая материализм 18 в. (см. ИАН, т. 1, с. 19, 21), вместе с тем критиковал идеалистов за недооценку чувств. познания (см. тамже, с. 23), за то, что они нередко подгоняют факты и явления природы под произвольные гипотезы. Уже здесь Г. ставил вопрос о необходимости соединения опыта и умозрения, чувств. и рацион. познания (см. тамже, с. 24). Влияние религ.-мистич. идей, к-рое Г. испытал в период вятской ссылки, было в скором времени преодолено им. Столкнувшись в 1840 в Москве с крайним увлечением части молодой интеллигенции философией Гегеля, Г. отрицательно оценил проповедь идей "примирения с действительностью" (Бакунин, Белинский) и обратился к серьезному изучению гегелевской философии и занятиям историей философии вообще. Развитие революц. убеждений и занятия естеств. науками привели Г. к окончат. разрыву с религией и идеализмом. Известную роль в процессе становления Г. как атеиста и материалиста сыграло также изучение им книги Фейербаха "Сущность христианства". В работе "Дилетантизм в науке" присутствовали еще идеалистич. положения. В "Письмах об изучении природы", излагавших филос. кредо Г., он уже твердо стоял на позициях филос. материализма, хотя нередко и выражал свои идеи в идеалистич. терминах. Усматривая задачу философии в науч. обосновании практич. деяния, Г. резко критиковал ее отрыв от "практических сфер" жизни, характерный, по его мнению, как для ряда последователей гегелевской философии, так в нек-рой мере и для самого Гегеля (ИАН, т. 3, с. 71, 73, 80, 82). Выполнить свое назначение философия сможет, по Г., лишь в союзе с естествознанием: "философия, не опертая на частных науках, на эмпирии, – призрак, метафизика, идеализм" (там же, с. 101). В свою очередь, "эмпирия, довлеющая себе вне философии, – сборник, лексикон, инвентарий" (там же). В качестве основополагающего принципа философии Г. выдвинул материалистически трактуемый им принцип единства бытия и мышления. Коренной порок идеализма Гегеля заключен, по Г., в стремлении поставить мысль перед природой как первичное, подавить духом, логикой природу и историю, понять их "как прикладную логику, а не логику как отвлеченную разумность природы и истории" (там же, с. 120). "Чистая" мысль, существующая вне материального субстрата – человеч. мозга, – невозможна (там же, с. 302 и др.). Но сознание не есть нечто чуждое природе, внешнее ей; оно – естеств. и необходимый результат развития природы, высший его продукт (там же, с. 126–27). Неумение понять человеч. мышление в его возникновении и историч. развитии является одним из гл. недостатков материализма 17–18 вв. (там же, с. 300–301). Отвергая агностицизм, Г. считал совершенно несостоятельным стремление установить границы познания. В противоположность идеалистам, он придавал большое значение чувств., эмпирич. знанию, утверждая, что оно является естеств. и необходимым предшественником мысли (там же, с. 97). В то же время Г. возражал против недооценки активности разума (там же, с. 265, 297 и др.). Истинное знание есть единство опыта и умозрения. Г. стремился выработать объективный метод науч. мышления, принципы к-рого соответствовали бы законам природы и истории. Одним из таких принципов Г. считал рассмотрение явлений в их живой, органич. целостности; он критиковал превращение неразрывных сторон единого целого в мертвые абстракции, метафизич. разрыв сущности и явления, внешнего и внутреннего (там же, с. 17 и др.). Большое внимание Г. уделял доказательству необходимости изучать явления природы и истории в движении, развитии (там же, с. 128–29). Для Г. жизнь природы – бесконечное развитие, творение нового, переход от низших форм к высшим; в этом развитии выражается "диалектика физического мира" (там же, с. 127). В истории общества также совершается поступат. движение; оно идет "диагональю", в борьбе "консервативности" и "вечного движения и обновления"; последнее выражает "неудовлетворительность существующего, искание формы, более соответствующей новой степени развития разума" (там же, с. 206). Г. высоко оценивал диалектику Гегеля за разработку идеи развития, называл ее впоследствии "алгеброй революции" (ИАН, т. 9, с. 23). Вместе с тем Г. видел и непоследовательность Гегеля, обусловленную как идеалистич. основами его диалектики, так и стремлением быть "в ладу с существующим". В вопросе о критерии истинности знания Г. колебался между позицией рационализма и той т. зр., согласно к-рой "истина должна доказываться не одним мышлением, а мышлением и бытием" (ИАН, т. 3, с. 246). Твердо придерживаясь материализма в объяснении природных явлений, Г. не смог, однако, раскрыть социально-историч. обусловленность возникновения и развития человеч. познания. Неточна и его терминология: материалистич. мировоззрение он называл "реализмом", словом же "материализм" подчас обозначал воззрение, сводящее духовное к вещественному; он не всегда различал понятия "идеализм" и "рационализм" и т.д. Следуя Гегелю во взгляде на историю философии как на закономерный процесс, Г. отверг его попытку представить эту историю как подготовку гегелевской философии. Для Г. история философии – постепенное постижение единства бытия и мышления, распадающееся на три осн. стадии. Античная философия в целом – выражение первонач., естеств. "реализма"; ср.-век. философия идеалистична; философия нового времени пошла двумя путями, развив оба начала (идеализм и реализм) "до последней крайности". Задача совр. мысли, по Г., – преодоление обеих крайностей, разработка нового мировоззрения, основанного на признании мышления высшим результатом развития объективно существующей природы. Слабость историко-филос. взглядов Г. заключалась в неумении понять обществ.-историч. обусловленность развития филос. мысли и раскрыть последовательно борьбу материализма и идеализма, хотя его симпатии были в общем на стороне материалистич. систем. Взятые в целом, филос. воззрения Г., предпринявшего критич. переработку гегелевской диалектики с позиций материализма, обнаруживают плодотворную тенденцию сочетания материализма и диалектики. Касаясь филос. вопросов в ряде работ 50–60-х гг., Г. защищал и популяризировал осн. принципы материалистич. мировоззрения, освобождаясь при этом от идеалистич. терминологии, резко критиковал религию и славянофильские мистич. воззрения, раскрывал их враждебность науке и реакц. обществ. роль ("Опыт бесед с молодыми людьми", 1858; "Разговор с детьми", 1859; "Письма к противнику", 1864). Филос. воззрения Г. выражены также в его публицистич. и художеств. произведениях. Особое значение имеют в этом отношении "Былое и думы". Во мн. публицистич. произведениях Г. подходил диалектически к анализу социально-политич. проблем. Нек-рые произведения Г. 50–60-х гг. ("О развитии революционных идей в России", 1851; "Былое и думы" и др.) содержат ценнейший материал по истории рус. обществ.-политич. и филос. мысли 1-й пол. 19 в. Социологическая концепция. Теория "русского", "крестьян- ского" социализма. Специфику социальной жизни, отличающую общество от природы, Г. связывал с наличием у действующих в истории индивидов сознания, к-рое делает возможной целенаправл. и в известных пределах свободную деятельность. Г. отрицательно относился к телеологии и фатализму, навязывающим истории предопредел. план и сводящим действия человека к пассивному его выполнению; он подчеркивал активную роль человека в истории, обосновывал правомерность революц. действия. В то же время он критиковал волюнтаризм. Признавая прогрессивный характер историч. развития, Г. в 40-х гг. порой связывал прогресс с физиологич. усовершенствованием человека, с продолжающимся развитием мозга. В дальнейшем он отошел от этих идей; в "Письме к сыну (О свободе воли)" (1868) Г. решительно отвергал попытки объяснить обществ. жизнь законами физиологич. жизни человека и утверждал, что "социальный человек ускользает от физиологии" (Полное собр. соч. и писем, т. 21, 1923, с. 6). История для Г. прежде всего – прогрессивное развитие сознания, направленное на разумное устройство обществ. жизни, на достижение того соответствия между разумом и деятельностью, в к-ром реализуется свобода человека. Высшим результатом развития человеч. мысли Г. считал социалистич. идеал, дающий наиболее разумное и справедливое решение "экономического вопроса" и проблемы единства личности и общества. Г. остро интересовался вопросом о реальности практич. осуществления социалистич. идеала, – "где лежит необходимость, чтобы будущее разыгрывало нами придуманную программу?" (ИАН, т. 6, с. 27). Констатируя постоянное расхождение реального хода истории с обществ. идеалами, Г. уже в 40-х гг. шел к выводу, что "жизнь имеет свою эмбриогению, не совпадающую с диалектикой чистого разума" (там же, с. 29). Крушение надежд на революцию 1848–49 окончательно убедило его в том, что разумность и справедливость социалистич. идеала не являются достаточной гарантией его осуществления. В 50–60-х гг. Г. настойчиво стремился уяснить объективный ход истории, отыскать реальные возможности социалистич. переустройства общества. Он обратился к аналогии между развитием общества и развитием природы: историч. прогресс, подобно развитию в природе, идет не прямолинейно, а путем иоследоват. и одностороннего развития различных обществ. форм, сложившихся в результате действия географич., политич., религ. и др. обстоятельств. Каждая из этих форм, подобно виду в природе, представляет собой одновременно и ступень общего поступат. движения и самостоят. "частный случай". Отсюда Г. делал следующие выводы: 1) возможность осуществления социалистич. идеалов тем больше, чем больше реальных стихийно сложившихся начал социалистич. устройства содержит в себе та или иная обществ. форма; 2) пути к социализму многообразны, ибо они должны явиться продолжением исторически своеобразного развития обществ. форм, в к-рых протекает жизнь отд. народов. Эти выводы служили непосредственным обоснованием теории "русского", "крестьянского" социализма, развитой Г. в 50-60-х гг. Г. полагал, что общинное владение землей в России, "мирское управление" и укоренившаяся в сознании рус. крестьянина идея "права на землю" являются реальными зародышами социализма, к-рые создают возможность претворения в жизнь социалистич. идей, выработанных зап.-европ. науч. мыслью. Утопичность социалистич. теории Г., ее реальное историч. содержание и революц. характер были раскрыты Лениным. Ленин показал, что в этой теории нет на деле "ни грана" социализма, ибо осуществление программы Г. – освобождение крестьян с землей и уравнит. раздел земли – привело бы на практике лишь к быстрому и свободному развитию в России капитализма. "Идея "права на землю" и "уравнительного раздела земли" есть не что иное, как формулировка революционных стремлений к равенству со стороны крестьян, борющихся за полное свержение помещичьей власти, за полное уничтожение помещичьего землевладения" (Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 18, с. 11–12). Выдвинув идеи о социалистич. природе рус. крест. общины и о возможности некапиталистич. пути России к социализму, Г. явился "далеким и одиноким предтечей" рус. народничества (см. В. И. Ленин, там же, с. 144; см. также с. 490). Г. дал острую и разностороннюю критику зап.-европ. бурж. порядков. Однако отсутствие науч. понимания капитализма и историч. роли рабочего класса помешало Г. выработать науч. взгляд на перспективы социального переустройства Зап. Европы. Поиски путей осуществления социалистич. идеалов столкнули Г. с вопросом о роли народных масс в истории. Под влиянием поражения революции 1848–49 Г. склонялся к скептич. оценке возможности соединения передовой мысли и нар. движения, к-рое он считал лишь стихийным; массы, по его мнению, движутся безотчетными влечениями и страстями. Впоследствии Г. преодолел этот скептицизм и считал возможным сочетать деятельность выдающихся личностей – носителей идеалов – и массовые действия народа; он утверждал, что "если десять человек понимают ясно, чего тысячи темно хотят, тысячи пойдут за ними" (Полное собр. соч. и писем, т. 19, 1922, с. 111). Г. был противником расизма и нац. исключительности; он признавал право всех народов на активное участие в историч. действии. Глубокий историзм мысли Г. и одновременно ограниченность этого историзма идеалистич. пониманием общества обнаруживает отношение Г. к государству. Г. был еще далек от понимания действит. историч. причин возникновения и развития гос-ва, от взгляда на гос-во как на продукт непримиримости классовых противоречий. Он высказывал ошибочную мысль, будто бы гос-во не имеет собств. определенного содержания и потому служит одинаково реакции и революции. Однако гос-во для Г. – не случайное, искусств. построение, а необходимая историч. форма политич. жизни общества, изменяющаяся в ходе истории. Г. считал теоретически и практически несостоятельной бакунинскую анархистскую теорию о немедленном разрушении гос-ва и переходе к безгосударств. состоянию; критика этой теории дана им в письмах "К старому товарищу". Этические и эстетические в з г л я д ы. Этика Г. основана на том убеждении, что истинное призвание человека – разумное, нравственное, свободное деяние. Г. был непримиримым врагом религ.-аскетич. морали, проповедующей смирение и покорность; по его словам, "все религии основывали нравственность на покорности, т.е. на добровольном рабстве, потому они и были всегда вреднее политического устройства" (ИАН, т. 6, с. 125). Этика Г.глубоко гуманистична, она утверждала высокое достоинство человеч. личности, право человека на счастье, на свободное, гармонич. развитие. Нравств. действие требует, по мнению Г., разумного сочетания интересов личности и общества, единства "эгоизма" и "альтруизма". Еще в 40-х гг. он считал, что нужно "примирить сердце и разум так, чтоб человек исполнение действительного долга не считал за тяжкую ношу, а находил в нем наслаждение как в образе действия, наиболее естественном ему и признанном его разумом" (ИАН, т. 3, с. 195). В 50–60-х гг. Г. развивал мысль об историч. характере моральных понятий и норм: "нравственностей н е с к о л ь к о, и все они очень относительные, т.е. исторические" (Полное собр. соч. и писем, т. 15, с. 285). Он критиковал бурж. мораль, "мораль почтения к власти и собственности" (там же, т. 20, 1923, с. 78), страстно защищал высокую моральность революции. Враждебность аскетизму, утверждение полноты и красоты жизни, проповедь активного участия в обществ. преобразовании тесно связывали этику Г. с его эстетич. воззрениями. Иск-во для Г. – одно из ярчайших проявлений творч. активности человека и вместе с тем сила, воспитывающая, формирующая человеч. личность. Как и все существующее, иск-во подчинено закону развития; каждая из его историч. фаз одновременно и односторонность и ступень общего движения; она – живой отклик на потребности изменяющегося общества: "чем кровнее, чем сильнее вживается художник в скорби и вопросы современности – тем сильнее они выразятся под его кистью" ("Герцен об искусстве", 1954, с. 230). Одним из признаков разложения бурж. общества было в глазах Г. падение искусства, приноравливающегося к вкусам и потребностям буржуазии. Г. считал закономерным и прогрессивным нац. своеобразие иск-ва; истинный художник, по мнению Г., всегда выражает стихии нар. характера, высказывает то, что еще дремлет в смутном сознании масс. Г. видел глубокое нац. своеобразие рус. лит-ры 19 в.; с творчеством Пушкина, Рылеева, Грибоедова, Лермонтова, Гоголя он связывал развитие рус. нац. самосознания. Г. отмечал особую роль рус. лит-ры как трибуны для выражения протеста против крепостничества и самодержавия. З. Смирнова. Москва. Борьба вокруг идейного н а с л е д и я Г. Отношение к идейному наследству Г. со стороны офиц. кругов самодержавной России выразилось в ряде реакц. актов: в продолжение многих лет было запрещено упоминать имя Г. в лит-ре, был уничтожен тираж "Писем об изучении природы" в 1873, сделаны крупные купюры в первом российском собр. соч. Г. (1905), изъят ряд статей о Г. и работ самого писателя во время празднования его 100-летнего юбилея и т.д. Реакц.-дворянские и клерикальные писатели – Шевырев и Булгарин, Федоров и Н. Елагин ("Искандер-Герцен", Берлин, 1859), архиепископ Никанор и др. – обрушивались на мыслителя за его атеизм, материализм, проповедь революц. идей. Различие революц. демократизма и либерализма еще при жизни Г. обусловило два подхода к его творчеству. Осн. филос. работы Г. – "Дилетантизм в науке" и "Письма об изучении природы" – были высоко оценены Белинским (Избр. письма, т. 2, 1955, с. 211; Избр. филос. соч., т. 2, 1948, с. 327) и Огаревым (Избр. соц.-политич. и филос. произв., т. 2, 1956, с. 344), а позднее петрашевцами (Филос. и общ.-политич. произведения петрашевцев, 1953, с. 656–60) и Шелгуновым (см. "А. И. Герцен в русской критике", 1953, с. 215–16). Революц. и социалистич. проповедь Г., критика им религии и пропаганда материализма в написанных за рубежом работах находили широкий отклик среди передовой демократич. интеллигенции. Чернышевский (Полное собр. соч., т. 2, 1949, с. 556; т. 7, 1950, с. 665–66, 761 и др.) и Добролюбов (Собр. соч. в 3 тт., М., 1952, по Указателю), высоко оценивавшие произведения и обществ.-политич. деятельность Г., выступали против его либеральных колебаний и сомнений в революц. возможностях Зап. Европы. Эволюция либерального направления резко отразилась на отношении его представителей к Г. В нач. 40-х гг. Грановский восторженно приветствует "Дилетантизм в науке". Появление "Писем об изучении природы" ведет к теоретич. отмежеванию Грановского и Корша от Г., а "Письма из Франции и Италии" кладут начало разрыву с Г. многих из бывших его друзей. Революц. проповедь "Колокола" вызывает негодование как Боткина и Кавелина, так и повернувшего к национализму и апологетике самодержавия Каткова. Ю. Самарин усматривал в материализме и атеизме Г. основу его революц. взглядов (см. его письмо к Г., 1863, – Г., Полное собр. соч. и писем, т. 17, 1922, с. 320). После смерти Г. бурж. писатели стремятся преувеличить значение либеральной тенденции в его мировоззрении, изобразить его теоретич. взгляды оторванными от практич. деятельности. В работах Н. Страхова ("Герцен", 1870, в кн.: Борьба с Западом в нашей литературе, кн. 1, 3 изд., Киев, 1897) и Е. Соловьева ("Жизнь и деятельность А. И. Герцена.:.", СПБ, 1897) Г. представлен врагом революции и социализма, сторонником гегельянства. Народники в 70–90-х гг. превозносят крест. социализм Г. В нач. 20 в. в борьбе вокруг герценовского наследства четко определились три осн. тенденции. Представители либерального лагеря – П. Милюков ("Памяти А. И. Герцена", 1900, в кн.: Из истории русской интеллигенции, СПБ, 1902, с. 169–175), С. Булгаков ("Душевная драма Герцена", Киев, [1905]), М. Гершензон ("Социально- политические взгляды А. И. Герцена", М., 1906), П. Струве ("Герцен", газ. "Речь", 10 янв. 1908, в его сб.: Patriotica, СПБ, 1911; его же, "Герцен", в журн. "Русская мысль", 1912, No 4), В. Богучарский ("Александр Иванович Герцен", 1912), В. Чешихин-Ветринский ("Герцен", 1908; его же, "Александр Иванович Герцен", 1916), Д. Овсянико-Куликовский ("А. И. Герцен", 1908) и др. – пытались доказать, что Г. не принадлежит "какой-либо партии и какому-либо направлению" (Струве), усматривали "главное дело" Г. в способствовании крест. реформе 1861. Замалчивая его демократич. выступления, превращая работу "К старому товарищу" в программу реформизма, выхолащивая социальное содержание утопич. социализма Г., они приписывали Г. "чисто религ. отношение" к "свободе лица", составляющее якобы основу его социальных построений. Народнические, гл. обр. эсеровские, писатели, игнорируя различие между науч. социализмом Маркса и немарксистскими социалистич. учениями, считали историч. заслугой Г. его стремление соединить социализм как теорию с "реальной" основой – "коммунистич. инстинктами мужика" (Н. Русанов, Западный социализм и "русский социализм" Герцена, в журн. "Русское богатство", 1909, No 7–8). Полемизируя с либералами, эсеры (В. Чернов, Не во-время родившийся, в журн. "Заветы", 1912, No 1, 1 изд.; В. Ленуар, Великий образец самокритики, там же) в то же время проповедовали идею о возможности единого оппозиц. лагеря, пророка к-рого они усматривали в Г. Начало всестороннего изучения лит. наследства Г. и подлинно науч. трактовки его идей с позиций м а р к с и з м а было положено В. И. Лениным ("Памяти Герцена", 1912, Соч., 4 изд., т. 18). Относя Г. к поколению дворянских революционеров 1-й пол. 19 в., Ленин вместе с тем показал, что Г. пошел дальше декабристов и под влиянием роста нар. антикрепостнич. движения встал в ряды революц. демократии. Не замазывая слабых сторон мировоззрения Г., вскрывая социальные корни его апелляции к "верхам", Ленин показал коренное различие между Г. и либералами. Продолжая начатую Марксом и Энгельсом критику герценовского "русского" социализма (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 15, 1933, с. 259, 375; т. 16, ч. 2, 1936, с. 388–401;т. 25, 1934, с. 184 и др.), Ленин охарактеризовал его как ненаучный, утопический. Вместе с тем он указал и на реальное, социальное содержание теорий Г.: выражение революционности "буржуазной крестьянской демократии в России" (Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 18, с. 11). Ленин назвал Г. мыслителем, к-рый "вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед – историческим материализмом" (там же, с. 10). Ленин отметил актуальность идей "Писем об изучении природы" для науки и философии нач. 20 в. Созвучные Ленину оценки Г. по ряду вопросов дал Плеханов ("Герцен – эмигрант", 1909; "А. И. Герцен и крепостное право", 1911; "Философские взгляды А. И. Герцена", 1912; "О книге В. Я. Богучарского "А. И. Герцен" ", 1912; "Речь на могиле А. И. Герцена в Ницце", 1912, см. Соч., т. 23). Плеханов защищал Г. от либералов, критиковал Иванова-Разумника за попытку очистить социализм Г. от демократизма, от веры в нар. крест. массы. Обращение Г. к общине как реальному зародышу социализма было, по мнению Плеханова, "полупризнанием того, что не мышление определяет собою бытие, а бытие определяет собою мышление" (Соч., т. 23, 1926, с. 403). Плеханов, однако, не раскрыл классовые корни мировоззрения Г. Правильное решение вопроса о тенденции развития взглядов Г. к диалектич. материализму сочеталось у него с ошибочной трактовкой филос. взглядов Г. 40-х гг. как гегельянских. После Октябрьской революции 1917 создалась возможность широкого науч. исследования мировоззрения Г. Однако нек-рые работы, изданные в первые послереволюц. годы [Г. Шпет, Философское мировоззрение Герцена, 1921; его же, П. Л. Лавров и А. И. Герцен, сб. "Вперед", 1920; Иванов-Разумник, А. И. Герцен, 1920; Э. Радлов, Герцен как философ, и др. ст. в сб. "А. И. Герцен", 1920; ряд статей в сб. "Вестник литературы", 1920, No 1 (13) и др.], продолжали бурж.-либеральную традицию в оценке наследия Г. Получила распространение т. зр. о гегельянском характере философии Г. В 20-х – 1-й пол. 30-х гг. сов. ученые проделали большую работу по публикации и изучению произведений Г. В ряде книг и статей освещались различные стороны деятельности и мировоззрения Г. Однако при оценке политич. лица мыслителя нек-рые авторы (Ю. Стеклов, А. И. Герцен, 1920, [3-е изд.], 1930; В. Воровский, Был ли Герцен социалистом?, в журн. "Творчество", 1920, No 1, см. также вего кн. "Литературно-критические статьи", 1956, и др.), правильно подчеркивая ненауч. характер социализма Г., акцентировали внимание на либеральных сторонах его творчества. Л. Аксельрод ("А. И. Герцен", 1919, см. в еекн.: "Этюды и воспоминания", 1925) и нек-рые другие авторы проводили в своих работах плехановский взгляд на философию Г. В книге Л. Пипера "Мировоззрение Герцена" (1935) герценовская философия была неправильно определена как шеллингианство. Во 2-й пол. 30 – нач. 40-х гг. начали утверждаться в науке и разрабатываться ленинские положения о деятельности и взглядах Г. (С. Бушуев, О мировоззрении Герцена, в журн. "Книга и пролетарская революция", 1936, No 1; Д. Чесноков, Герцен и его "Письма об изучении природы", в журн. "Под знаменем марксизма", 1938, No 2; И. Луппол, ["А. И. Герцен"], в кн. "Краткий очерк истории философии", 1940, с. 183–85; Л. Коган, Выдающийся русский диалектик, в журн. "Большевик", 1940, No 21; Г. Васецкий и М. Иовчук, Очерки по истории рус. материализма XVIII–XIX вв., 1942, гл. 3; Б. Быховский, Критика классической немецкой философии в работах Герцена, в журн. "Под знаменем марксизма", 1943, No 9–10, и др.). В 40–50-х гг. сов. ученые создали ряд монографич. исследований, освещающих материализм и диалектику в филос. воззрениях Г. и революц. значение его деятельности (А. Эльсберг, А. И. Герцен, 1948, 3 изд., 1956; Д. И. Чесноков, Мировоззрение Герцена, 1948; Л. Гинзбург, "Былое и думы" Герцена, 1957; 3. П. Базилева, "Колокол" Герцена, 1949; Б. П. Козьмин, К вопросу об отношении А. И. Герцена к I Интернационалу, "Историч. записки", 1955, т. 54; И. М. Белявская, А. И. Герцен и польское нац.-освободит. движение 60-х гг. XIX в., 1954; ?. ?. Пирумова, Исторические взгляды А. И. Герцена, 1956; В. А. Путинцев, Герцен-писатель, 1952, и др.). За границей творчество Г. издавна было предметом внимания и изучения (Н. Rosen, Die socialpolitischen Ideen Alex. Herzens, Halle, 1893; O. Sperber, Die socialpolitischen Ideen Alexander Herzens, Lpz., 1894; M. Bogdanovi?, Aleksandar Ivanovi? Hercen, "Savremennik", Zagreb, 1912, кн. 7, и др.). В 20–50-х гг. 20 в. иностр. авторы выпустили ряд книг и статей о Г., различных по своей науч. ценности и идейно-политич. направленности (Е. Lo Catto, ?. Herzen, в его кн.: Saggi sulla cultura russa, Napoli, 1923; R. Labry, Alexandre Ivanovi? Herzen. Essai sur la formation et le d?veloppement de ses id?es, P., 1928; его же, Herzen et Proudhon, P., 1928; M. Wiedemann, Herzen und der "Kolokol", Charlottenburg, 1935; I. Montanelli, Vita sbagliata di un fuomscito [A. I. Herzen], Milano, 1947; Ch. Corbet, Dobroljubov et Herzen, "Rev. ?tudes slaves", P., 1951, t. 27; A. Bruy?r?, Alexandre Herzen, "Synth?ses", 1953, .No 89, Oct., An. 8; F.F. Seeley, Herzen´s "Dantean" period, "Slavonic and E. Europ. Rev. ", 1954, v. 33, No 80; F. Venturi, Il populismo russo, v. 1–2, [Torino], 1952, и др.). Много работ о Г. издано в 50-е гг. в странах нар. демократии; Е. Wolfgramm, Alexander Herzen und die "Deutsehe Monatsschrift", "Z. Geschichtswiss.". В., 1954, Beilage 1,S. 78–104; то же в "Geist und Zeit", D?sseldorf, 1956 No 4, S. 61–88; А. Т. Илиев, Естетическите възгледи на Херцен, "Език и литература", С., 1957, кн. 1, с. 14–23; Н. La?wi?ska, Sprawa polska na ??mach "Ko?oko?a" (W stulecie pisma), "J?zyk rosyiski", Warsz., 1957, r. 10, No 3, s. 125–32; G, Haupt, Influente ?n Rom?nia a revistei "Colocol"..., "Studii", Buc, 1950, Oct. – Dec. An. 3, No 4; J. Zumr, ?e?ti radik?lni demokrati a. A. I. Gercen, в кн.: J. V. Fric, A demokratick? proudy v ?esk? politice a kultu?e, sb. st., Praha, 1956, s. 113–50; B. Dunikowski, Hercen a Polska, "Tygodnik demokratyczny", Warsz., 1956, r. 4, No 2; J. Sieradzki, Alexander Hercen w ?wietle swoich pami?tnik?w, в его кн.: Szkice i materia?y historyczne z XIX i XX wieku, [Warsz., 1956] и др. Сов. ученые в содружестве с прогрессивными учеными др. стран вели и ведут борьбу с фальсификацией деятельности и мировоззрения Г. в работах рус. белоэмигрантов (Г. Флоровский, Б. Яковенко, Д. Чижевский, Н. Лосский, В. Зеньковский), реакц. бурж. философов и историков. А. Володин. Москва. Соч.: "Письма об изучении природы" – осн. филос. произведение Г. Опубликованы в журн. "Отечественные записки" как цикл из 8 статей: "Эмпирия и идеализм" (1845, кн. 4), "Наука и природа – феноменология мышления" (1845, кн. 4), "Греческая философия" (1845, кн. 7), "Последняя эпоха древней науки" (1845, кн. 8), "Схоластика" (1845, кн. 11), "Декарт и Бэкон" (1845, кн. 11), "Бэкон и его школа в Англии" (1846, кн. 3), "Реализм" (1846, кн. 4). Написанию предшествовало изучение Г. филос. первоисточников, историко-филос. (Гегеля, Фейербаха, Эрдмана и др.) и естеств.-науч. (Гете, И. Мюллера, Либиха и др.) трудов, посещение лекций И. Т. Глебова и К. Ф. Рулье. Значение "Писем..." в России 40-х гг. 19 в. определялось их направленностью против теологич. разрыва духа и материи и славянофильского принижения знания перед верой. Работа вошла в женевское собрание сочинений Г. (т. 2, 1875), Собр. соч. под ред. Лемке (т. 4, 1919), Поли. собр. соч. ИАН (т. 3, 1954). В составе избранных философских произведений Г. (изд. 1940, 1946, 1948) переведена на ряд языков. Отд. изданием, переведенным на чеш. язык, вышла в 1954. Полн. собр. соч. и писем, ред. М. К. Лемке, т. 1–22, П. – М., 1919–25; Собр. соч. в тридцати томах, т. 1–19, М., 1954–60; Соч., т. 1–9, М., 1955–58; Избр. филос. произв., т. 1–2, М.–Л., 1948 (переведены на англ., нем., франц., исп., болг., румын, и ряд др. яз.); А. И. Герцен об искусстве, вступит. ст. Эльсберга Я. Е., [сб.], М., 1954; Новые документы и материалы, в сб.: "Литературное наследство", No 7–8, М., 1933, No 39–40, 41–42; 61–62, 63, 64, М., 1941–58. Лит.: Очерки по истории философской и общественно-политической мысли народов СССР, т. 1, М., 1955, гл. 14; История философии, т. 2, М., 1957, гл. 4, § 3. ... смотреть
Столь же трагична судьба другого западника, из которого пропаганда высекла идола революционной борьбы, — А.И. Герцена (1812-1870). Сын русского аристократа А.И. Яковлева и немецкой девушки Луизы Гааг, он персонифицировал союз российского и европейского начал кровным, органическим образом. Создав вместе с другом и единомышленником Н.П. Огаревым философско-политический кружок среди студентов Московского университета, дав знаменитую клятву на Воробьевых горах близ заложенного архитектором Витбергом первого храма Христа Спасителя, он встал на путь энергичной борьбы за освобождение народа. Увлечение немецкой философией, в частности гегельянством, было недолгим, и он устремился к социалистическим идеям европейских мыслителей. Преследуемый властями, дважды побывав на довольно сносных условиях в ссылке (в Вятке, где судьба свела его с Витбергом, и Новгороде), в 1847 г. он эмигрировал в Европу. В Лондоне Герцен поначалу развернул бурную антицарскую пропаганду, а затем, постепенно впадая во все более тягостные раздумья, оказался "на краю нравственной гибели". Революционный романтизм сменился трезвым реализмом и осуждением мещанского Запада, тоской по России и осознанием относительности любой революционной доктрины, в которую как абсолютную истину верили несколько поколений русских радикалов. Талантливый писатель, автор беллетристических сочинений и фундаментальных мемуаров «Былое и думы», лучшего российского сочинения подобного рода, «Писем об изучении природы», «Дилетантизма в науке» и других работ, составивших тридцатитомное собрание сочинений, он своей главной задачей считал создание концепции "русского социализма", видевшегося как соединение европейской теории с отечественной практикой. Однако для истории культуры и философии Герцен интересен не своим радикализмом, а мощной, продуктивной мыслью, стремлением непредвзято оценить эпоху, размышлениями о Европе и России, широким диапазоном интересов — от научных открытий до эстетических концепций. В конце жизни он проницательно заметил, что победивший социализм в будущем станет консервативной идеологией и даже "будет побежден неизвестною нам революцией". Подводя итоги борьбы в статье «К старому товарищу», он обращается к Бакунину с признанием о разочаровании в поспешных и насильственных методах преобразования общества и с призывом больше внимания уделять "постепенности" в его развитии. ... смотреть
род. 6 апр. 1812, Москва - ум. 21 янв. 1870, Париж) - рус. писатель, публицист и философ; основоположник народничества; создатель Вольной типографии в Англии, издававший "Полярную звезду" (1855 - 1862), "Колркол" (1857-1867) и др. На Герцена оказали влияние франц. социалистическая литература, юношеские драмы Шиллера, Якоб Беме и Гегель ("Гегель - это Шекспир и Гомер в одном"). Сначала он примкнул к левогегельянцам, но постепенно пришел к фаталистическому, грубо материалистическому, даже нигилистическому мировоззрению. На склоне жизни стал религиозным искателем. Благодаря публицистическим выступлениям из Лондона за отмену крепостного права в России и блестящей, остроумной манере письма оказал сильное влияние на своих современников и на развитие "русского", крестьянского социализма. Осн. философские соч.: "Дилетантизм в науке", 1842 - 1843; "Письма об изучении природы", 1845 - 1846; "С того берега", 1847-1850; "Роберт Оуэн" (1860, вошло как глава в "Былое и думы"); "Письма к противнику", 1864; "К старому товарищу", 1869; Собр. соч. в 30-ти тт., М., АН СССР, 1954-1964. ... смотреть
(1812-1870) - рус. революционер-демократ, философ-материалист, публицист и литератор. Атеистич. взгляды Г. явились продолжением и развитием идей М. В. Ломоносова, А. Н. Радищева. Существенное влияние на формирование взглядов Г. оказали франц. просветители 18 в. и Л. Фейербах. Но Г. во многом пошел дальше них. Исходя из идеи закономерности развития природы и общества, он подверг критике осн. положения релит, миропонимания — креационизм, провиденциализм, учение о бессмертии души. Г. был непримиримым противником любых форм религии. В своих филос. произведениях он раскрыл связь филос. идеализма и религии, вплотную приблизился к науч. пониманию соц. корней и соц. роли религии. Религия, отмечал он, «основана на раздвоении общества и человека», и этот мир лжи и притворства будет существовать до тех пор, пока переворот не покончит с ним (Собр. соч. В 30-ти т. М., 1955, т. 6, с. 128). Г. выступал против просветит. подхода к преодолению религии. ... смотреть
русский философ, критик и писатель (Москва, 1812 — Париж, 1870), псевдоним — Искандер. Опубликовал философские эссе («Дилетантизм в науке», 1843). Его произведение, обличающее царский режим в России, — «О развитии революционных идей в России» (1850) — имело большое политическое влияние. Считал русскую сельскую общину краеугольным камнем аграрного социализма. ... смотреть
русский философ, принадлежал к западническому направлению. Был незаконным сыном помещика Яковлева и немецкой девушки, которую тот увез в Россию из Германии. Окончил физикоматематический факультет Московского университета. В молодые годы увлекался учением Сен-Симона. Ему принадлежат следующие философские произведения: *Дилетантизм в науке* (1843), *Письма об изучении природы* (1845-46), *Письма к сыну* А.А. Герцену (1876). На взгляды А.И. Герцена большое влияние оказали идеи Сен-Симона, Шиллера, Гегеля, Фейербаха, Прудона. В философии для него была важна практическая сторона применения философских воззрений, использования философии в борьбе за свободу личности, социальной справедливости. Поэтому в его произведениях можно встретить самые противоречивые теоретические положения, как в защиту материализма, так и в защиту идеализма. Здесь он не придерживался единой концепции. Он писал, что *логическое развитие идеи идет теми же фазами, как развитие природы и истории, оно, как аберрация звезд на небе, повторяет движение земной планеты* [Избр. филос. произв. Т. I. С. 126]. В то же время он указывал, что *материалистыметафизики совсем не то писали, о чем хотели, они до внутренней стороны вопроса и не коснулись, а говорили только о внешнем процессе, его они изображали довольно верно, и никто с ними не спорит, но они думали, что это все, и ошибались: теория чувственного мышления была своего рода механическая психология, как воззрения Ньютона механическая космология. ...Вообще материалисты никакие могли понять объективности разума... У них бытие и мышление или распадаются, или действуют друг на друга внешним образом* [Там же. С. 278-280]. Герцен принадлежал к западническому направлению и резко критиковал славянофилов за их идеализацию православия и поддержку самодержавия. Однако после подавления революции 1848 г. у Герцена наступило некоторое разочарование в Западной Европе и он стал считать, что русская деревенская община содержит зародыши социализма. Принял некоторые положения славянофильства. В статье 1851 г. *Московский панславизм и русский европеизм* он писал, что мы принимаем социализм так же как славянофилы, *это мост, на котором мы можем подать друг другу руки*. Однако он не смотрел на социализм как на совершенную форму правления и социальных отношений и писал, что *социализм разовьется во всех своих фазах до крайних последствий, до нелепостей. Тогда снова вырвется из титанической груди революционного меньшинства крик отрицания, и снова начнется смертная борьба, в которой социализм займет место нынешнего консерватизма и будет побежден грядущею, неизвестною нам революцией* [Там же. Соч. Т. II. С. 102-103]. В статье *К старому товарищу*, написанной в 1869 г. и адресованной М. Бакунину, он писал, что не верит в прежние революционные пути и рекомендует постепенность в общественном развитии.... смотреть